Сейчас, как и двадцать, и тридцать лет назад, на улицах всех городов полно панков. Часть из них видно за километр благодаря метровым ирокезам, часть одета поскромнее, большинство на вид не отличается от своих сверстников. Те, у кого регулярно бывают деньги, ходят на концерты и бухают, у кого денег меньше – просто бухают. И для всех них, вне зависимости от возраста, внешнего вида и степени алкогольного опьянения, панк – это протест. Протест против морали, против законов, против общества. Одни в знак протеста выпивают по литру водки за вечер, другие избивают рэперов, третьи раскрашивают стены, четвертые уже своей внешностью срывают уроки в школе.… И лишь немногие из них признают, что протеста нет. Потому что все остальные, независимо от субкультуры, тоже пьют, дерутся и рисуют на стенах.

Большинство панков искренне считают себя анархистами. В то же время большинство таких «анархистов» не знают, кто такой Кропоткин. Но это не мешает им отрицать любую форму власти и «насилия», как со стороны учителей, так и со стороны родителей.

Есть и такие представители панк-культуры, как наци-панки. Как и другие панки, они считают себя анархистами и ярыми борцами с системой, но при этом хотят видеть в своей стране только свой народ. Только такие люди, как наци-панки, способны в своей идеологии совместить несовместимое – свободу и дискриминацию, анархию и фашизм.

Абсолютное же большинство панков, несмотря на нашивки «Анархия – мать порядка», полностью аполитичны и, по большому счету, не отличают коммунизм от социализма. Они никогда не выйдут на демонстрацию под флагом анархистов, потому что сами смутно представляют, кто же такие эти «настоящие» анархисты.

Они, анархо-панки – самые общественно-активные представители панк-культуры. Это они собирают людей на митинги и кормят нищих, они рисуют граффити и избивают нацистов. Именно анархо-панки, к конце концов, год назад устроили прогремевший на всю страну марш против ментовского беспредела, поводом для которого послужило избиение неформалов в отделении милиции.

Многие анархо-панки являются последователями движения Straight Edge, основная мысль которого – сознательный отказ от любых веществ, изменяющих сознание, начиная наркотиками и кончая сигаретами. Некоторые из них отказываются даже от чая из-за содержания в нем кофеина. Стрейтэджеры также выступают против абортов, любых форм дискриминации (расовой, возрастной, религиозной и т. д.), против вивисекции (опытов на животных), против загрязнения окружающей среды.

В числе анархо-панков также веганы – люди, считающие свободу животных такой же естественной, как и свободу людей. Веганство – самое радикальное направление вегетарианства, оно отрицает применение любых продуктов животного происхождения, причем не только в пище, но и в одежде, косметике, производстве мебели и других сферах производства.

Но почему же панки последнего поколения, которые ведут предельно здоровый образ жизни, заботятся о животных и природе, противостоят фашизму, не принимаются нашим обществом? Почему слово «панк» у большинства населения продолжает вызывать негатив? Почему панков продолжают задерживать и забирать в отделения только за внешний вид?

С властями все понятно – они боятся анархистов, как и любую другую оппозицию, тем более анархопанки – самые радикальные на общественно-политической арене. Но отчего их боятся обыватели? Ведь основной принцип анархии – живи как хочешь, только не мешай жить другим – никто не отрицает?

Здесь всплывает основная проблема общества – неграмотность. Люди просто не знают, что такое анархия. В школах и вузах рассказывают о феодализме, коммунизме, демократии, даже о фашизме, а об анархии – ни слова. Все знают таких людей, как Лев Толстой, Гарри Гаррисон, Пауло Коэльо, но никто не знает, что они были анархистами. Из-за такого невежества в глазах абсолютного большинства анархия – это хаос, а панки, как и все анархисты – просто раздолбаи, своей распущенностью представляющие опасность для общества. Только из-за банальной неграмотности люди, которые больше других ценят жизнь и свободу, которые не боятся ни ОМОНа, ни фашистов, становятся изгоями общества.